Роберт Крэйн, "Пурпурные поля"
Вчера встречались с однокурсниками. Поскольку большинство из нас не виделись много лет, то было о чем поговорить и чем поделиться. А потом, вполне себе предсказуемо, перешли на детей.
Самой старшей в прошлом году исполнилось двадцать четыре, а самому младшему - два (впрочем, я и сам всегда был самым младшим среди однокурсников). Большинству же сейчас от двенадцати до двадцати.
Мы, как, наверное, любые родители, в том числе и наши собственные, волнуемся и переживаем за своих детей. И очень хотим, чтобы они были здоровыми, умными, красивыми и счастливыми. И делаем для этого всё, что в наших силах. А иногда и больше. Ну, хотя бы стараемся. В крайнем случае, делаем вид, что очень стараемся.
И тут есть очень тонкая грань: сделать ребенка счастливым очень сложно, но сделать его несчастным - очень легко. Наша родительская опека иногда чрезмерна, но сложно удержаться, когда видишь, что они такие еще наивные и доверчивые.
Хорошо, что мы еще сами помним, как в этом возрасте нас бесила эта опека и зависимость от родителей.
Помним нашу уверенность в том, что уж мы-то точно умнее и дайте нам только шанс это доказать.
И вот приходит некто и говорит: "Ребята, этот мир устроен неправильно и несправедливо. Но вы можете его изменить, потому что вы умные и хорошие."
На эти слова дети ловятся как на дудочку Гаммельнского крысолова. Они же хотят делать только хорошее и самым лучшим образом. А заодно и доказать родителям, что они уже взрослые. Ну и избавиться от этих глупых запретов и скучных нравоучений.
Что в этой ситуации можно противопоставить этим порывам?
Запреты не пройдут, потому что именно против них они и выступают.
Объяснения? Это долго и скучно. Пустая трата времени, с их точки зрения.
Потом начинается праздник непослушания и становится уже немного поздно.
Мне вчера сказали, что наши дети не такие как мы. А я сразу вспомнил "Записки старого петербуржца" Успенского: такая же уверенность в собственной правоте, такое же слепое обожание лидера, такая же готовность к действиям. А ведь сто лет прошло.