Во-первых, он овдовел.
Во-вторых, за два месяца до этого, его демобилизовали.
Олег Петрович сдал служебную квартиру и уехал в родной город познавать неизведанный мир гражданской жизни. Однокомнатная квартира холостяцкого вида. Пенсия, которой хватает на оплату квартиры и водку с минимальной закуской. Детей нет, перспектив никаких, на душе тошно. Друзья и сослуживцы далеко. А ведь лет всего 49...
Три месяца на новом месте Олег Петрович пил. Тщательно, как и положено военному человеку, но без неизбежных ранних подъемов и необходимости несения службы. То ли врожденная аккуратность, то ли Ангел-Хранитель берегли Олега Петровича от отравления (не всю водку он покупал в магазине), угорания (курил не в постели, но на кухне окурки складывал в банку с водой) и прочих жизненных неприятностей, которые он призывал на свою голову поведением.
В конце третьего месяца у Олега Петровича проснулись какие-то желания из бывшей жизни.
Не то чтобы проснулись, но холодная водка с холодной же закуской стали надоедать.
И тут ему под руку попалась "Волшебная книга" с синей обложкой. Вот такой:
Читать её Олег Петрович был ещё не в состоянии, но некоторые картинки вызывали положительные эмоции. Например, вот такая:
А, как говорила еще одна картинка, и зеленый горошек не обязан быть холодным:
Мечту портили только отсутствие дома зеленого горошка и сосисок. А так же сливочного масла, пива и прочих составляющих вкусной картинки. Проведя ревизию холодильника, из того, что съедобно, Олег Петрович обнаружил лишь четыре яица, кусочек сала, банку сгущенки, майонез и томатную пасту. "Хорошо, - сказал себе Олег Петрович - сейчас я сварю себе яица вкурутую, съем их с майонезом, схожу в магазин и займусь горячим питанием."
Увы, все его представления о реальных способах приготовления горячей пищи были чисто теоретическими. Мама, бабушка, жена, столовая в училище и камбуз на пароходе не позволяли ему познакомиться с технологиями ближе. Даже в наряде по кухне в училище он не поднимался выше "плоское катать / круглое таскать". Ну, то есть, к 49 годам он даже картошку ни разу не чистил. Да и в мундире ему её варить не доводилось.
Неизвестно откуда, но Олег Петрович был твердо убежден, что готовность варено яица определяется фактом его всплытия в кипятке. То ли он перепутал яица с пельменями, то ли вареные яица с тухлыми, но он был убежден в этом на все 100% и не готов был отступать. Наполнив ковшик холодной водой, он добавил соли и перца, положил лавровый лист и, бережно опустив туда два куриных яица, поставил ковшик на огонь.
Спустя всего две минуты он уже снимал оттуда пену (не раз доводилось видеть как это делают мама и жена).
Спустя три минуты удивился появлению трещин на скорлупе. Убавить огонь, разумеется, он и не подумал.
Спустя пять минут он наблюдал месиво из скорлупы и содержимого яиц, удивляясь женской терпеливости, собирающей это в нечто осмысленное.
Спустя десять минут содержимое ковшика проследовало в унитаз, а Олег Петрович предался раздумьям о сложностях кулинарии.
И в этот момент он обратил внимание на Книгу. Книга завораживала и говорила "Открой меня... Прочти меня...".
Открыв её в первом попавшемся месте Олег Петрович прочитал:
"Дровяную плиту в целях экономии топлива и для лучшего нагрева нужно регулярно прочищать от золы и сажи. Дрова для плиты следует пилить по размеру топки и колоть крупно, чтобы в течение более длительного времени поддерживать нагрев шкафа и поверхности плиты. При отсутствии газовой плиты для приготовления пищи (в качестве дополнения к дровяной плите) пользуются нагревательными приборами – керосинкой, примусом, керогазом или электроплиткой."
Он лихорадочно перелистнул и увидел другой текст:
"Нельзя качаться на стуле, играть скатертью и ее бахромой: можно упасть со стула, потянуть за собой скатерть со всеми приборами, а то и опрокинуть на себя или на других суповую миску или тарелки с горячим бульоном.
Не разрешается брать нож в рот: можно порезать язык и губы. На этом разумном соображении основано правило не есть с ножа, так же как и категорическое запрещение извлекать остатки пищи, застрявшие в зубах, вилкой или чем-либо иным, кроме зубочистки (и то не за столом). Вообще же, лучше всего после еды прополоскать рот теплой кипяченой водой с питьевой содой."
Олегу Петровичу немедленно захотелось затопить дровяную плиту, накрыть её скатертью, поиграть с бахромой и опрокинуть на себя тарелку с горячим бульоном, одновременно поедая этот бульон с острого ножа.
Книга захватила его и всё прочее было забыто, а два дня лихорадночного чтения явили миру совсем другого человека.
Из дому выходил уже не запойный отставник, но потенциальный гурман.
И шел он не для приобретения выпивки с несложной закуской, но для укомплектования кухни потребным оборудованием и закупки необходимых ингридиентов.
Я пропущу последующие 10 лет, потому что они были полны как достижений и радостей, так ошибок и разочарований.
Я только скажу, что:
Увы, все его представления о реальных способах приготовления горячей пищи были чисто теоретическими. Мама, бабушка, жена, столовая в училище и камбуз на пароходе не позволяли ему познакомиться с технологиями ближе. Даже в наряде по кухне в училище он не поднимался выше "плоское катать / круглое таскать". Ну, то есть, к 49 годам он даже картошку ни разу не чистил. Да и в мундире ему её варить не доводилось.
Неизвестно откуда, но Олег Петрович был твердо убежден, что готовность варено яица определяется фактом его всплытия в кипятке. То ли он перепутал яица с пельменями, то ли вареные яица с тухлыми, но он был убежден в этом на все 100% и не готов был отступать. Наполнив ковшик холодной водой, он добавил соли и перца, положил лавровый лист и, бережно опустив туда два куриных яица, поставил ковшик на огонь.
Спустя всего две минуты он уже снимал оттуда пену (не раз доводилось видеть как это делают мама и жена).
Спустя три минуты удивился появлению трещин на скорлупе. Убавить огонь, разумеется, он и не подумал.
Спустя пять минут он наблюдал месиво из скорлупы и содержимого яиц, удивляясь женской терпеливости, собирающей это в нечто осмысленное.
Спустя десять минут содержимое ковшика проследовало в унитаз, а Олег Петрович предался раздумьям о сложностях кулинарии.
И в этот момент он обратил внимание на Книгу. Книга завораживала и говорила "Открой меня... Прочти меня...".
Открыв её в первом попавшемся месте Олег Петрович прочитал:
"Дровяную плиту в целях экономии топлива и для лучшего нагрева нужно регулярно прочищать от золы и сажи. Дрова для плиты следует пилить по размеру топки и колоть крупно, чтобы в течение более длительного времени поддерживать нагрев шкафа и поверхности плиты. При отсутствии газовой плиты для приготовления пищи (в качестве дополнения к дровяной плите) пользуются нагревательными приборами – керосинкой, примусом, керогазом или электроплиткой."
Он лихорадочно перелистнул и увидел другой текст:
"Нельзя качаться на стуле, играть скатертью и ее бахромой: можно упасть со стула, потянуть за собой скатерть со всеми приборами, а то и опрокинуть на себя или на других суповую миску или тарелки с горячим бульоном.
Не разрешается брать нож в рот: можно порезать язык и губы. На этом разумном соображении основано правило не есть с ножа, так же как и категорическое запрещение извлекать остатки пищи, застрявшие в зубах, вилкой или чем-либо иным, кроме зубочистки (и то не за столом). Вообще же, лучше всего после еды прополоскать рот теплой кипяченой водой с питьевой содой."
Олегу Петровичу немедленно захотелось затопить дровяную плиту, накрыть её скатертью, поиграть с бахромой и опрокинуть на себя тарелку с горячим бульоном, одновременно поедая этот бульон с острого ножа.
Книга захватила его и всё прочее было забыто, а два дня лихорадночного чтения явили миру совсем другого человека.
Из дому выходил уже не запойный отставник, но потенциальный гурман.
И шел он не для приобретения выпивки с несложной закуской, но для укомплектования кухни потребным оборудованием и закупки необходимых ингридиентов.
Я пропущу последующие 10 лет, потому что они были полны как достижений и радостей, так ошибок и разочарований.
Я только скажу, что:
- 29 сентября Олег Петрович праздновал 62-йдень рождения.
- Олег Петрович женат.
- Его сыну в этом году исполнилось 11.
- Толстая книга в синей обложке стоит в "красном углу" кухни.
- Олег Петрович считает, что всем, что имеет, он обязан именно ей.
Только экземпляр был другой.
Но это отдельная история.