И в этот день я шел с медкомиссии в военкомат, неся в руках оба своих личных дела: призывника и офицера запаса. Вот уйди я тогда с этими папками, меня бы до сих пор не то что не нашли, но даже бы и не искали.
А дело было так.
На воинский учет, как и положено, меня поставили в 16 лет, выдав Приписное свидетельство и, в силу моей близорукости, сильно ограничив сферу моего применения в Вооруженных силах.
На тот момент меня это не волновало ни капли. Путь в военно-командные училища мне был надежно перекрыт, а военно-инженерные меня не устраивали ни капли. Соответственно, я выбрал институт и специальность (Ленинградский Политех и Программное обеспечение), которые гарантировали мне, что с военной службой я разминусь. Более того, поскольку я закончил школу в 16 лет, то даже в случае провала первой попытки поступления у меня оставался еще год, чтобы исправить ситуацию. Я не провалился.
И, начиная с третьего курса, поступил на военную кафедру, которую успешно закончил в 1994 году, прошел сборы, принял присягу и был представлен к офицерскому званию. Чтобы получить звание оставались сущие пустяки - закончить сам институт, который к тому моменту, через цепочку последовательных преобразований, из Ленинградского Политехнического института превратился в Санкт-Петербургский Государственный Технический университет.
В феврале 1995 года я успешно защитился, но Борис "голосуй или проиграешь" Николаевич решил, что такого количества пиджаков в офицерской форме нам не нужно, а умных солдат не хватает. Поэтому, отдельным Указом самого Президента, мой выпуск был лишен офицерских званий, отсрочек от военной службы (кроме общих) и отправлен на фиг.
Это было веселое времечко. На работу нас старались не брать. Ну кому нужен сотрудник, которого в любой момент могут призвать? Нас не брали даже в милицию (за отсутствием военных билетов) и на госслужбу. Прболтавшись так пять месяцев я пошел сдаваться в военкомат, с одной только просьбой: выдайте мне военный билет прямо сейчас или призовите на службу.
Видимо я был не один такой, потому что посмотрели на меня как на нормального и 13.11.1995 пригласили на медкомиссию.
И вот именно там, в понедельник тринадцатое, после медицинского осмотра, который ничего не добавил и не убавил относительно моего подросткового диагноза, я бы выпущен из медкомиссии с двумя своими личными делами, чтобы я сам их донес до военкомата. Эх, ведь это был шанс! Но я их честно донес до военкомата, где они до сих пор и хранятся.
А уже через две недели был отправлен с командой к месту службы.
При чем, тогда я в очередной раз убедился, что часть сотрудников военкомата это дебильные трусливые садисты, которых выгнали с реальной службы, но из жалости оставили дослуживать до пенсии. Узнав, что у меня день рождения 24-го числа, мне немедленно выписали повестку на 22-е. Я указал на этот момент и попросил выписать другую повестку. И мне тут же выписали её на 23-е. Только после того, как я пообещал, что приду к военкомату вечером не один и побеседую на эту тему подробно, повестку мне переписали на 29-е ноября.
Про проблемы, связанные с тем, что им предстояло служить два года, а мне только один, я промолчу. Потому что это уже совсем другая история.