"Республика агонизировала. Коммунисты стали банкирами и заседали в парламенте. Над Москвой возвышался идиотский памятник царю Петру. Белые безнаказанно издавали толстые газеты. Харьков оказался за границей. Нищие подаяние не просили, а – требовали. Бандиты никогда не бывали в лесу."

Бандиты и нищие, как продукты одной формации, меня не волнуют.
Но вот как Успенский про коммунистов и Харьков так тонко прочувствовал?

Нет, когда в 1998 году писались эти строки, то так оно и было.
Зюганов с похабной рожей сидел в Госдуме, а Харьков уж был заграницей.
И даже памятник Петру, созданный бешеным грузином, уже имел место быть.

Вот только как Успенскому удалось ухватить именно то, что сейчас стало так противно?

Как Минск, Харьков и Киев стали "заграницей"?
Почему меня, ленинградца, которого еще четверть века назад там всегда уважали, сейчас ненавидят?

Может быть это только моя вина?
Так я готов исправиться.
Что мне сделать?
Ах, всего-навсего платить и каяться?
Уверены?
А я - нет.

Безумие.
Сплошное безумие.